Мелекуш

Нет никакого сомнения, что борзые собаки и охота с ними впервые выработалась в безлесных степях и пустынях. Только здесь, на широком просторе открытых равнин, тяжелые формы полуприрученных волкообразных собак первобытных народов, под влиянием искусственного отбора, могли превратиться в тонкие и стройные формы борзой. И действительно, в степях и пустынях Африки и центральной Азии, до сих пор существуют кровные, оригинальные породы борзых. Описания Дома и других знакомят нас с Слюгги, кровной борзой арабов Алжира, которой травят не только зайцев и лисиц, но даже газелей.
У различных путешественников мы находим массу отрывочных и неполных сведений, которые, в общей сложности, указывают на то, что борзая собака есть неизбежный атрибут кочевой жизни и встречается у всех кочевников пустынь Северной Африки, Аравии, Малой и Центральной Азии. Мало того: на всем этом пространстве, все многочисленные местные породы борзых, несмотря на многие своеобразные особенности, отличаются также многими общими признаками, как например, прямостепость, повисшие уши, покрытые мягкой и длинной шерстью и т.д. Эти признаки резко отличают степных борзых от борзых английских и наших русских псовых, и позволяют выделить степных борзых как особую обширную группу. Со временем, если мне удастся пополнить собираемые мной материалы, я надеюсь разработать, в подробной монографии собаки происхождение степных борзых и других охотничьих собак. Теперь же ограничусь некоторыми заметками о борзых кочевников Арало-Каспийских степей
Безделье кочевой жизни выработало и поддерживает в среде кочевников страсть к охоте с борзыми и с ловчими птицами (соколами, ястребами и беркутами). Этой страсти отдаются и богатые, и бедные. Нельзя сказать, чтобы охота составляла для киргиза дело спорта, но и промыслом, в собственном смысле этого слова, нельзя назвать его охоты. Правда, для иного байгуша (бедняка) охота составляет большое подспорье, но исключительно ею ему не прожить. Причиной этого два обстоятельства: во-первых, плохое качество и малоценность мехов степных зверей, во-вторых, сравнительная бедность пустыни животными. Так что в общей сложности охота в степи удерживает характер спорта.
Борзые Арало-Каспийских пустынь распадаются на две породы, на которых, как и на лошадях этой страны, резко отразился характер и культ их хозяев. У ленивого, туповатого киргиза, обладателя огромных стад лошадей, овец, коз др. домашних животных, борзая собака отличается грубостью форм и недостатком породистости. Очертить физиономию киргизской борзой очень трудно, потому что на пространстве обширных равнин, занимаемых киргизами, собаки их представляют множество местных разновидностей, смешанных и перепутанных между собой. Киргиз как животновод, очень плох. Он определяет свое богатство количеством домашних животных, а это роковым образом отражается на их качестве. Понятия киргиза о подборе производителей ничтожны; да при вольном скрещивании животных, пасущихся в степи, почти без присмотра, огромными стадами, искусственный рациональный подбор и невозможен. Здесь в полном ходу подбор естественный, которому киргизский скот обязан всеми своими особенностями. Между борзыми, само собой разумеется, и киргиз ценит и бережет собак более резвых, поимистых, сильных; но подбором производителей и строгим скрещиванием лучших экземпляров, сколько я знаю, киргизские спортсмены не грешат. Потому между киргизскими борзыми встречается немало выборзков, с явными следами примеси дворовых собак, и очень, очень редки собаки более или менее чистой крови.
В общих чертах киргизская борзая обыкновенно среднего роста (в ряду других борзых), редко большого; прямостепая, с грубыми формами. Ноги мясисты, круглы; лапа не отличается ни сухостью, ни комковатостью, но когти крепки. Задние ноги лучковаты. Шея, для борзой, толста и не отличается гибкостью. голова толста и мясиста, щипец груб. Глаза на выкате, зорки, но не велики; темного или желтого цвета. Уши повислые, треугольничками, уже, чем у крымки и других степных и прижаты к голове. Шерсть на всем теле средней длины, на ушах длиннее; на ногах и хвосте подвесы, но не очень длинные. Хвост на конце согнут в кольцо. У собак северных степей шерсть мохнатее, гуще и длиннее. Типичная масть киргизской борзой светлополовая, подходящая к цвету глины и песка. Не есть также рыжие, белые, чубарые, черные, пегие и очень редко серые.
Киргизская борзая скачет тупо, но неутомима на дальних дистанциях. Она тянется за зверем целые версты и не видел я никогда лихих угонок и броска наших псовых. Ею травят почти исключительно зайцев и лисиц. Не думаю, чтобы в целой степи выискалась хотя одна борзая, которая брала бы в одиночку волка. По крайней мере киргизы на мои вопросы на этот счет, всегда скромно отзывались: "Йок; казныр яман" (Нет, волк худой зверь) и при этом указывали на зубы. По их словам, злейшего врага своих стад они изводят или гонкой на лошадях, по пороше, или при помощи беркута и борзой, которые взаимно помогают друг другу. Сайгака тоже киргизская борзая не в силах добыть собственными средствами, без помощи беркута. Вообще, хотя между киргизскими борзыми и выдаются хорошие ловцы, - нельзя признать в этой породе чего-нибудь ценного и заслуживающего внимания наших охотников. По своим качествам киргизская борзая едва ли сравнится с крымкой, а по породистости стоит далеко ниже последней. Правда, у адаевцев, кочующих на Мангышлаке, собаки несколько лучше, чем у северных киргизов, но это произошло от примеси крови тазый.
Туркменская борзая тазый представляет совершенный контраст с киргизской. в противоположность киргизу, туркмен превосходный зоотехник. Условия пустыни, в которой он живет, не позволяют туркмену разводить бесчисленные стада домашних животных, но это с лихвой окупается их качествами. Лучшие верблюды и овцы пустыни принадлежат туркменам; их лошади-аргамаки давно пользуются заслуженной известностью; их тазый есть чистокровное животное. Туркмен во многом напоминает араба и также, как последний, высоко ценит и бережет чистую кровь в своих животных. Одного взгляда на настоящего тазый достаточно, чтобы сказать, что имеешь дело с высококультурным, чистокровным животным. Грация и пропорциональность форм в нем поразительны. Самый взыскательный охотник должен будет признать в тазый красоту, которой отличается, по описанию Дома, слюгги арабов. В сравнении с другими борзыми все виденные мной тазый у туркмен-йомудов и ата, очень малы ростом. Голова маленькая, сухая; лоб округленный и крутой. Щипец тонкий, не очень длинный, весьма изящной формы. Подуздость встречается как редкое исключение. Глаза большие, темные, на выкате; зоркость их изумительна. Уши, очень длинные, треугольные, поставлены красиво, как у сеттера, и опушены длинной, тонкой, шелковистой шерстью. Шея тонкая и гибкая, как у лебедя. Туловище сложено плотно, но эластично и легко. брюхо поджарое донельзя, а грудь глубока, сжата с боков, подъемиста. Прямостепость преобладает и у тазый, но поясница и таз широки и с превосходно развитыми мускулами. Хвост очень тонкий, длинный, на конце загнут в кольцо. Ноги чудно хороши: сухие, с превосходной мускулатурой, хорошо отделанными сухожильями; лапа в комке, сухая и сильная; ногти крепкие. Словом, вся нога производит впечатление эластичной стальной пружины (задние ноги лучковаты). Да и иначе могла ли бы скакать собака по сыпучим пескам барханов. Шерсть тонкая, мягкая, шелковистая, а потому, хотя и длинная, но лежит на теле гладко. На ногах и хвосте более или менее длинные подвесы. Впрочем, на хвосте таких подвесов, как у наших борзых или сеттера, у тазый нет. Типичная масть тазый ярко-рыжая, с черными кончиками волос на спине, подвесах и ушах; у многих при этом щипец и около глаз покрыты черноватой шерстью. Но есть и других мастей, как-то черные, черно-пегие, полово-пегие, светло-половые, редко совсем белые. Серых не встречал. Туркмен ухаживает за своим тазый не менее, чем за аргамаком. Ему идет лучший кусок. В сильный жар и в холода туркмен покрывает своего любимца кошемной попонкой. Подбор производителей совершается тщательно, и туркмен не затруднится съездить в далекое кочевье, за две или три сотни верст, для того, чтобы спарить свою суку с достойным кобелем. Но за то бешеные цены платят они за собак, и охотник не задумается отдать за хорошего тазый пару верблюдов или несколько десятков овец. Купить хорошую собаку у них чрезвычайно трудно и надо пожертвовать большой суммой денег. Во время моего пребывания на Аму-Дарье я несколько раз пытался купить тазый у туркмена, но всегда просили за собак далеко не первого сорта такие суммы, что я отступал со срамом. По словам Атаджак-тюря (брата хивинского хана), хорошего охотника - лучшие собаки этой породы находятся у туркмен-ата, около Шурахана и у туркмен-йомудов, отделения Машырык, кочевавших на арыке Шамрад, между Кизыл-Такыром и Куня-Ургенджем.
Туркмены охотятся с тазый преимущественно на зайцев и лисиц. Волка, по своей малорослости, они не в силах одолеть в одиночку. Но, говорят, хорошо берут гепарда. Между этими собаками попадаются такие, что ими травят сайгаков, но чтобы догнать этого быстрого зверя, тазый скачет 10-15 верст и более. К сожалению, мне не удалось ни поохотиться с туркменами, ни испытать скачку тазый. Два превосходных породистых щенка, привезенных мной из Хивы именно с этой целью, оставленные в Казани на попечение у моих приятелей, хороших охотников, сгибли от чумы и простуды, несмотря на все заботы ухода.
Я уверен, что тазый не встретить не в одной из наших европейских пород достойного противника на дальней дистанции, уверен также, что накоротке ему, в свою очередь, не тягаться с псовыми и другими нашими собаками. Но очень бы желательно, чтобы наши охотники обратили внимание на тазый и испытали его полевые качества. Кровность этой собаки представляет сама по себе превосходный элемент для улучшения наших собак в местностях степных, а неподражаемая красота и грациозность форм представляют не менее важный аргумент для того, чтобы воспользоваться тазый для улучшения наших степных борзых.