Мелекуш

Тургайская область является, по своему географическому положению, ближайшею к пределам Европейской России частью Азии и занимает северо-восточную область Арало-Каспийской низменности. С севера она граничит с Оренбургской губернией, с запада - Уральской областью, с юга - Аральским морем и Сыр-Дарьинской областью, на востоке - Акмолинсой областью.

Охота с борзыми собаками.

В настоящее время наиболее распространенным способом охоты у киргизов является охота с борзыми собаками. Объяснить это только и возможно тем изменением экономического быта и внешних условий, которые мы наблюдаем за последнее время в жизни кочевника. Охота, как страсть, не может уже иметь места там, где царствует вечная забота о насущном хлебе, где приходится единственную лошадь беречь для самых необходимых хозяйственных целей, а не употреблять для забавы. Кочевник в основу свих охотничьих экскурсий, в основу современного охотичьего культа в степи кладет не приятное развлечение, не милую забаву, заповеданную ему традициями и заветами предков, а средство улучшить свое материальное положение или пополнением скудного бюджета продуктами охоты или ограждением своего скота от страшных врагов - хищных зверей. Отсюда вполне естественна и смена орудий и способов охоты - стрелу заменило ружье, ногайка, ловчую птицу - собака, а быстроногого аргамака - обыкновенная киргизская лошадь.
Еще в отдаленные времена с именем киргиза неразрывно связано понятие о кочевой жизни, скотоводстве, быстроногом аргамаке и собаке. Последняя даже смело может претендовать на более древнюю дружбу с кочевником, так как до проникновения в среду последнего пастушеского образа жизни, она служила ему верным и надежным помощником в ловле зверей, которая являлась в то время единственным источником к существованию. С наступлением же скотоводческого периода собака заняла в экономической жизни киргиза иное назначение - пастуха и сторожа его стад. Когда же в круг забав и развлечений степняка-киргиза вошла и охота с ловчими птицами, то и наряду с овчарками, в некоторых местностях горной и лесистой полосы тургайской степи выработался тип собаки "подсокольей". Обязанность последней состояла в спугивании птицы, в выслеживании ею и в вытаскивании из воды, зарослей и скалистых мест убитой дичи. Этот тип киргизской "подсокольей" собаки создался, по удостоверению Левшина( а вот я у Левшина не нашла ничего про азиатских борзых и очень сомневаюсь, что автор нашел! Левшин - автор начала 19 века, который писал обо всем, и о содержании собак, и о содержании канареек, и как варенье варить.... Примеч Лещиковой Н.Г.), из помеси туркменской собаки (таз) с местной овчаркой, из которой впоследствии уже и выработалась порода киргизской борзой собаки. известный степной охотник И.Мельников удостоверяет в свою очередь, что степная собака - "таз" или "тазый" есть ничто иное, как выродок персидской собаки.

Киргизская борзая собака высокого роста - 80-85 см в плече, с длинною тонкою мордой, большими, навыкате, умными глазами, сильно худощава; живот подтянут, грудь широкая с резко выдающимся нижним краем и сильно развитым соколом. Ноги длинные, тонкие, с рельефно очерченными мускулами; хвост тонкий, прямой. Цвет шерсти палевый или черный с желтыми подпалинами.
Киргизские борзые делятся на степных и горных, которые произошли, конечно, от одной и той же породы, но род охоты и физические свойства местностей охоты не могли не отразиться на породе и тем самым положили начало разнице между борзыми степной и горной полосы. Степная борзая выше ростом, с более резко очерченными на груди мускулами, сильно, быстро и свободно одна берет волка, почему киргизы и называют ее "волкодавом". Горная борзая меньше ростом, слабосильнее, более худощава, одна на волка не идет, но зато с одинаково прекрасным гоном и в горах, и на открытой равнине, между тем, степная борзая совсем не годится в скалистых местностях, так как скоро устает и часто подвергается ушибам (Мельников).

Весьма не безынтересны данные о киргизской борзой г. М.Богданова, так он пишет: " Борзые Арало-Каспийских степей (У М.Богданова "пустынь" прим автора сайта) распадаются на две породы, на которых, как и на лошадях этой страны, резко отразился характер и культ их хозяев. У ленивого, туповатого киргиза, обладателя огромных стад лошадей, овец, коз др. домашних животных, борзая собака отличается грубостью форм и недостатком породистости. Очертить физиономию киргизской борзой очень трудно, потому что на пространстве обширных равнин, занимаемых киргизами, собаки их представляют множество местных разновидностей, смешанных и перепутанных между собой. Между борзыми киргиз ценит и бережет собак более резвых, поимистых, сильных; но подбором производителей и строгим скрещиванием лучших экземпляров киргизские спортсмены не грешат. Потому между киргизскими борзыми встречается немало выборзков, с явными следами примеси дворовых собак, и очень, очень редки собаки более или менее чистой крови".

Борзая собака для киргиза является лучшим и незаменимым другом, как и быстроногий араб для бедуина. Пословица, о которой упоминает Брэм, а именно: "Хороший сокол, быстрая собака, благородный конь более ценны, чем двадцать жён", вполне применима здесь для выражения той дружбы, которая существует у киргиза-охотника с его собакой. Последняя не только помогает ему в промысле, делит его тяжелую, полную долгих лишений кочевую жизнь, но и доставляют удовольствие в своем красивом гоне за зверем, пробуждает в нем забытую страсть предков и вместе с богатою добычей, он получает сильное и приятное впечатление. Поэтому воспитание борзой вызывает со стороны киргиза массу самых нежных забот, беспрестанных хлопот. Воспитать хорошую борзую - это гордость кириза и он "ревниво оберегает ее от всех неблагоприятных условий, так или иначе могущих отозваться на воспитании собаки. Когда последняя достигает 5-6 месяцев, киргиз выпускает ее в поле на пробу вместе со старой борзой и исключительно на мелких зверьков - тушканчика, хорька, мышей. С первого же поля борзая приучается к сворке, к команде. По достижении 7-8 месяцев борзая выпускается в поле за зайцами, охота на которых уже значительно труднее и служит самым важным определителем достоинства собаки, как борзой. Здесь далеко недостаточно одной быстроты, а необходимо еще уметь зорко следить за всеми маневрами русака, не так-то простоватого, как думают многие охотники и это собственно составляет одно из ценных достоинств гона и вполне обеспечивает успех последнего. Борзая, не натасканная подобным образом, никогда не возьмет старого зверя и при первом его крутом повороте - проскочит мимо, хотя бы с места и взяла хорошо. Натаскивается борзая на русаков до году, а после уже пускается на лисицу, волка и других крупных зверей. В степной полосе киргизы охотятся с борзыми только внаездку. Намеченное поле объезжается охотниками во всех направлениях, тщательно высматриваются все препятствия для гона и места, наиболее благоприятные для прорыва зверя. Собаки держатся на сворке. Лишь только зверь поднят, лишь только его испуганная фигура замелькает в поле, собаки спускаются со своры, а всадники вскачь несутся наперерез убегающему зверю. Случается, что иногда собаки первое время не спускаются со сворки, а скачут вместе с охотником и освобождаются со сворки только тогда, когда расстояние между охотником и зверем несколько сокращается. Этот способ мотивируется охотниками тем обстоятельством, что борзые, только спущенные со своры, первые минуты берут поле лениво, точно расправляя свои затекшие органы, а там, где дороги секунды, необходимо сразу брать. Поэтому, мчась на лошади, киргиз-охотник убежден, что он быстрее нагоняет зверя, чем если бы, спустив собак на последнего, сам пошел наперерез. Но здесь встречается одно крайне нежелательное неудобство, а именно собаки настолько привыкают к бегу вместе с лошадью и охотником, что в случае необходимости последнему взять наперерез или изменить направление гона, они бросают преследование зверя по пятам и устремляются за охотником и таким образом получается полная неудача.
В гористой части степи охота с борзыми производится также, как и у сибирских киргиз, трояко: в наездку, с загоном-конно и с загоном-пеше. при охоте в наездку собаки держатся уже не на своре, а по одной помещаются сзади седла на особо устроенном специально для этой цели круг из кошмы. Взбирается ли охотник на крутые возвышенности, спускается ли по опасной и чуть не отвесной тропинке, змейкой вьющейся по уступам скалистых обрывов, несется ли по ровной долине - сидит собака покойно и ничем не выдает своего присутствия. Но лишь только вывернется откуда-нибудь зверь, борзая моментально бросается с седла и "поле взято". по окончании травли собака вскакивает на свое прежнее место и, усевшись попокойнее, снова трясется на лошади за спиной хозяина. В большинстве случаев этот способ в наездку практикуется при одиночных охотах.

Охота с загоном на лошадях носит характер обыкновенной облавы. Обкладывается известное место, разбираются номера шагов на 200-300 друг от друга, причем, номера эти расположены по тому направлению, по которому, по соображениям охотников, должен пробежать зверь: по краю тропинки, по отлогому склону, по ущелью и т.д. Конные загонщики рассыпаются по занятому полю и шумом, стуком, криком стараются поднять зверя и направить его на охотников. Этот способ самый удачный, так как весьма часто зверь прямо наскакивает на борзых, которые ловят их в этих случаях без всякого угона, даже и тогда, когда зверь, вовремя заметив опасность, вздумал бы повернуть немного в сторону (Мельников).

Охота с загоном-пеше отличается от предыдущей только тем, что киргизы в данном случае охотятся не на лошадях, а пешими, что в свою очередь вызвано исключительно бедностью и неимением лошадей, а не какими-либо особыми условиями. Этот способ охоты очень интересен как по оригинальности загона, так и по самой травле зверя. наметив одну из долин, охотники располагаются по ее возвышенным краям, где и отыскивают прикрытие или устраивают его искусственно из камней и укрываются там с собаками. В это время в долину спускаются пешие загонщики и стараются поднять зверя. "Такой загонщик, обойдя одну долину, сам залегает со своей собакой где-нибудь на перевале, а первый охотник поднимается с места и старается нагнать зверя на товарища и т.д.". В основе подобной охоты лежит прежде всего прекрасное знание привычек выслеживаемого зверя и все-таки инстинкты последнего в большинстве случаев побеждают хитрость врага и спасают от козней охотника. Вообще этот, последний способ охоты с борзыми менее удачен по лову сравнительно с двумя предыдущими. Верхом совершенства киргизской борзой для таких охот считается, если собака уляжется в засаду на лисьей тропе, на вершине горы и может терпеливо выждать появление зверя и оставаться спокойно до тех пор, пока хозяин ее не спустится в долину и там, распевая песни или постукивая палочками, не спугнет лисицу и не направит ее на собаку. хотя добиться этого от борзой очень трудно, однако же есть киргизы, которые именно таким образом охотятся в горах за лисицами, не прибегая ни к чьей посторонней помощи, и иногда довольно удачно (Мельников).

Охота на волков.

Самым распространенным хищником в области, а вместе с тем и самым страшным врагом табунов, стад и отар кочевника является волк. Обитает он т в северной степной полосе, скрываясь летом в чащах леса, в зарослях камыша, тальника, в бурьяне, кустарниках, а зимой отрыто бродит по всей степи, ища добычи. В гористой местности волк прячется по ущельям, по скалам, под большими камнями, заходит также в перелески, которыми покрыты склоны гор, но лишь только заходит солнце и жизнь в степи засыпает, хищник смело идет в долину и совершает здесь всю трапезу. Зимою волки собираются в стаи, выходят из скрытых мест....

Чуть забрезжит свет, аул весело просыпается и идут спешные приготовления к охоте. Говор охотников, визг собак, крик детей наполняют аул веселою шумною жизнью, точно в годовой праздник. Кавалькаду охотников выезжают провожать подростки верхом на неоседланных лошадях, которые долго с звонким гиканьем джигитуют по степи, точно саваном покрытой пушистым снегом. Собаки, на длинной сворке, рвутся вперед, усердно обнюхивают снег, втягивая в свои широкие ноздри струю влажного воздуха, а сами всадники пристально всматриваются вдаль. Охотники всегда направляются сначала к оврагу или зарослям камыша, кустарника, к чаще леса, в которых до снега держался волк и таким образом, раз он покинул засаду, там будут следы, по которым можно сообразить направление хищника. Вот напали и на след. Заметались собаки, нервно махая хвостами. Руки охотников судорожно сжимают толстые ногайки, в концы которых вплетают обыкновенно по доброму куску свинца, натягивают поводья и тихо идут по следу. Скоро к этому одиночному следу притекают с разных сторон другие и главный след теряет уже отпечатки отдельных волчих следов, а становится сплошной узкой тропой. движения собак делаются порывистее, нервнее и, раз зверь близко, доходят до пределов неистовства. Но вместе с тем умные борзые не нарушают тишины выражениями своих чувств, а если какая из молодых издает глухой звук радости, то охранник дергает сворку и остальные собаки злобно рычат на нескромницу и последняя виновато поджимает хвост и умеряет свой пыл. Как только, по расчету охотников, стая недалеко, вся кавалькада останавливается и некоторое мгновение застывает в своих позах, чутко прислушиваясь к безмолвной тишине степи. Послышался едва уловимый вой... Точно электрическая искра пронизывает существо охотников, собак и лошадей, и все крупной рысью направляются в сторону воя. Скоро зоркие глаза киргиза различают вдали стают хищников, заметили ее и собаки, свора спущена... Залились борзые, понеслись всадники, оставляя за собой целый столб снежной пыли. Стая хищников, ошеломленная неожиданным нападением, бросается в сторону, надеясь скрыться где-нибудь в бору, камышах или ущелье, всадники быстро берут наперерез, а умные собаки по пятам наседают на стаю. Сколько ловкости и грации в тощих фигурах этих киргизских собак - точно молния несутся они по глубокому снегу и зорко следят за убегающим зверем. А всадники-киргизы, низко пригнувшись к луке, с гиком и свистом летят по степи: овраги, ямы, сурчиные бугры теперь не существуют для них. Затравить волка - вот чем полна голова киргиза-охотника и он ради достижения цели не жалеет ни лошади, ни собственной головы. Волки, настигаемые борзыми, делают крутой поворот и бросаются с боку на несущихся собак, но последние, зная этот маневр, в свою очередь мгновенно обращаются к хищникам с готовыми зубами и пошла потасовка. Злобно рычит стая хищников, отчаянно щелкая зубами, но собаки храбро вступают в бой и лишь шерсть клочьями летит от волков и снег окрашивается струйками крови. При приближении охотников волки стараются вырваться от собак и уйти врассыпную. Иногда это им удается, но скоро приходится расстаться с мечтой утечь от борзой. Последняя не отрастает от волка, хватает его за бок, виснет на нем и совершенно не дает ходу, а в это время подоспевает охотник и не проходит и минуты, как над разинутою пастью хищника взвизгивает тяжелая ногайка и смертельный удар по голове поражает его.